Осетр персидский

Acipenser giildenstadti persicus Borodin — персидский (куринский) осетр



Синонимия. Acipenser persicus: Бородин, Вести, рыбопр., 1897.— Borodin, Ann. Mag. Nat. Hist. v. 9. N 20, 1926.
Acipenser giildenstadti: Каврайский, Осетровые Кавказа. Тифл., 1907,— Берг, Фауна России, Рыбы, т. 1, 1911. — Беляев, Бюл. Всекасп. рыбохоз. эксп. 1932 г., № 5—6, Баку, 1932.
Acipenser giildenstadti persicus: Берг, Рыбы пресных вод СССР, т. 2, 1933; там же, т. 1, 1948.

Распространение. Персидский осетр — проходная рыба, обитающая в основном на юге Каспия, откуда входит главным образом в р. Кура. В гораздо меньшем количестве заходит на зимовку и нерест в реки Волгу и Урал. В реках дагестанского (Самур, Судак, Терек) и азербайджанского (Ленкоранка и Астара) побережий малочислен.
В прошлом в р. Сефидруд (Иран) заходил в большом количестве в течение всего года; после зарегулирования реки встречается в ней только во время паводка (Rostami, 1961).
Описание. Персидский осетр впервые описан Н. А. Бородиным (1897) в качестве вида. Позже Л. С. Берг (1911) не согласился с этим мнением и предложил отнести персидского осетра в качестве подвида русского осетра. Впоследствии Н. А. Бородин (1926) считал возможным рассматривать персидского осетра как подвид.
Эти точки зрения затем находили своих сторонников. Некоторые авторы осторожно обходили вопрос о систематической принадлежности указанного осетра, давая ему русские названия: персидский, куринский, южнокаспийский (Беляев, 1932; Державин, 1939; Борзенко, 1961 и др.). Вслед за Л. С. Бергом многие авторы (Абдурахманов, 1962; Чугунов, Чугумова, 1964; Легеза, Воинова, 1967; Легеза, 1970) диагностировали его как подвид или даже как нацию. Г. В. Никольский (1971) о персидском осетре не упоминает.
В последнее время первоначальную точку зрения Н. А. Бородина поддержал В. И. Лукьяненко (1973, 1974), который на основе изучения степени антигенной дифференциации сывороточных белков установил, что так называемый поздний яровой осетр Волги (по Баранниковой, 1957), или летненерестящийся (по 'Грусову, 1967), является не внутрипопуляционной нерестовой группой русского осетра, а персидским осетром. Проведя морфометрический анализ и основываясь на некоторых сторонах биологии летнене-рестящегося осетра, автор заключает, что «мы имеем дело с двумя хорошими видами, полностью отвечающими тройному критерию: генетическая (изолированы), морфологическая (хиатус) и экологическая (имеют самостоятельный ареал) самостоятельность. В соответствии с этим, вслед за Н. А. Бородиным (1897), мы предлагаем именовать впредь южнокаспийского осетра персидским (Acipenser persicus Borodin), а северокаспийского осетра — русским...» (Лукьяненко, 1973).
Е. П. Артюхин (1974) на основе анализа 4 меристических и 8 пластических признаков осетров, а также гистологического анализа пришел к выводу, что «поздний яровой, или летненерестящийся осетр Волги представлен персидским подвидом (Acipenser persicus Borodin); озимый же осетр морфологически полностью соответствует типичному русскому осетру» (с. 8—9). Позднее Е. П. Артюхин (1979) отобрал в Урале весной из нерестовой части популяции 22 особи озимого русского осетра и типичных представителей персидского осетра (оба пола) и, проведя анализ, сделал заключение, что поздний яровой осетр Урала представлен только персидским осетром и что описанной Н. Е. Песериди (1966, 1971) малочисленной поздней яровой внутрипопуляционной нерестовой группы русского осетра в Урале нет.
Из изложенных воззрений В. И. Лукьяненко и Е. П. Артюхина следует, что персидский осетр, заходящий в Волгу и Урал, является видом и представлен только одной поздней яровой группой, размножающейся «летом на средних и нижних участках нерестовой зоны при температуре 20—22° с конца июня по август» (Артюхин, 1979). Авторы заостряют внимание на том, что персидский осетр является типично летненерестящейся «формой», в чем и заключается его главное отличие от русского осетра (ранней яровой и озимой). Это дает им основание говорить о его генетической изолированности.
Позднее Е. П. Артюхин и А. Е. Андронов (1981) пишут, что «с самого начала хода создается впечатление совместной миграции двух групп персидского осетра, различных по состоянию гонад и численности относительно друг друга. Аналогию можно найти в миграции персидского осетра р. Куры, когда в первой декаде мая на конец хода близкого к зрелости раннего ярового осетра начинает «накладываться» ход значительно менее зрелого позднего ярового осетра, нерест которого происходит в сентябре» (с. 16). Е. П. Артюхин (1983) указывает, что в дельте Волги количество «зрелых» рыб максимально в начале хода, к лету увеличивается число «незрелых» персидских осетров, но они не превышают количества более «зрелых»; осенью отмечались единично особи с III стадией зрелости гонад и типичным «предзимним» состоянием гипофиза — «озимые».
Из процитированного можно понять, что для персидского осетра, как и для русского, характерна сложная структура популяции и она представлена не одной поздней яровой группой (летиенерес-тящимся осетром), а несколькими. Подтверждают сказанное данные Л. А. Путилиной (1983, 1983а), позволяющие сделать предположение о наличии озимого персидского осетра в р. Волге.
В последнем издании «Жизнь животных» (1983) персидский осетр описан как вид без обоснования такой трактовки.
Таким образом, мнения разных авторов по таксономии и биологии персидского осетра чрезвычайно противоречивы. Что же представляет собой персидский осетр?
Тело персидского осетра веретенообразное, прогонистое, утончающееся к хвосту, покрыто пятью полными рядами крупных жучек с радиально зернистыми полосками и в части случаев двумя (между боковыми и брюшными) неполными рядами более мелких жучек. На теле имеются мелкие звездчатые бляшки. Наибольшая высота тела составляет '/8 его длины (у русского—'/б). Нижняя губа прервана. Рот полулуиный, но уже, чём у русского. Рыло мощное, длинное, несколько спущено вниз («клюворылый»). Усики не имеют бахромок, далеко не хватают до рта, но достигают конца рыла. Глаза с серебристо-белой радужной оболочкой. Грудные плавники короче и уже, чем у русского. Цвет спины серо-голубой, серебристо-белый или стальной; брюхо белое, светло-желтое, серебристо-белое.
Сопоставление морфологических показателей персидского осетра, по данным разных авторов, указывает на несущественные различия в средних величинах.
Очевидно, характеризовать персидского осетра как самостоятельный вид нет достаточных оснований, поскольку он не отвечает тройному критерию современной концепции вида: генетически не изолирован и экологически не самостоятелен. Различий по некоторым счетным и пластическим признакам достаточно только для того, чтобы классифицировать его как подвид, что и сделал Л. С. Берг (1934).
Биология. Особи ходового персидского осетра с половыми продуктами в стадии зрелости III, III—IV появляются в Урале в конце мая — первой половине июня и отмечаются до конца июля. По состоянию половых желез мигранты июньского и июльского хода практически не отличаются от ходового озимого русского осетра. Разница заключается лишь в количестве и цвете жира: у персидского его меньше и он белого цвета.

После зимнего перерыва в ходе осетра, продолжающегося с октября по март, первые мигранты появляются в Урале в начале апреля при температуре воды 5—6°, но несколько позднее русского осетра.

Для осетров апрельского и майского хода характерно однородное состояние зрелости половых желез (стадия IV) и дефинитивные размеры ооцитов. Во второй половине мая в реке появляются производители с незавершенной четвертой стадией зрелости, у которых ооциты мельче, чем у осетра апрельского хода. Ход персидского осетра с таким состоянием половых желез продолжается до начала июля, когда ооциты у них достигают дефинитивных размеров. На этом годовой цикл нерестовой миграции персидского осетра завершается.
В прошлом в Куре наблюдались два пика хода персидского осетра: первый (более мощный)—в марте — апреле, а второй — в сентябре — октябре. В Сефидруде максимум хода отмечен в апреле — мае, а менее значительный — осенью.
Н. П. Гербильский (1950) выявил и описал 4 биологические группы персидского осетра, что оспаривалось А. Н. Державиным (1953, 1956); однако в любом случае это свидетельствует о сложности и неоднородности популяции персидского осетра.
Сопоставление данных по динамике хода осетра Куры, Сефид-руда и Урала показывает, что структура нерестовой части популяции осетра, заходящего на зимовку и нерест в р. Урал (и Волгу), не повторяет структуру южнокаспийской популяции. Это, вероятно, обусловлено тем, что р. Урал является окраиной ареала, а р. Кура и р. Сефидруд — ее центром.
Персидский осетр в р. Урал размножается на тех же участках и в те же сроки, что и русский. Производители, зашедшие в реку летом и осенью с половыми железами в стадии зрелости III—IV, зимуют на ямах верхней части нерестовой зоны совместно с озимым русским осетром и нерестятся в первой половине мая при температуре воды 9—12°. Самки по завершении нереста сразу покидают нерестилища и скатываются вниз по течению со скоростью до 60 км в сутки. Самцы задерживаются па нерестилищах до 2 месяцев и более.

Часть «озимых» самцов после ската самок остается на тех же нерестилищах, а другая медленно сплывает вниз. По мере подхода к нерестилищам самок, которые зашли в реку ранней весной со стадией зрелости IV, IV—V («яровые»), возможно их спаривание с самцами «озимого» и подошедшего «ярового» осетров. Аналогичное скрещивание самцов «раннего ярового» осетра, возможно, происходит с самками «позднего ярового», т. е. летненерестящегося. Не исключено также скрещивание персидского и русского осетров, поскольку сроки их размножения и места нереста одни и те же.
О беспрерывном нересте персидского осетра с середины апреля до октября в р. Мингечаур свидетельствует А. Н. Державин (1947). Среднемесячная температура, по данным этого автора, на нерестилищах родных рек персидского осетра колеблется от 13 до 26°.
Из приведенного можно попять, что персидский осетр не огражден от скрещивания не только со своим ближайшим сородичем — русским осетром, но и другими осетровыми, о чем свидетельствует наличие помесей между разными видами осетровых, описанных Л. С. Бергом (1949) и М. И. Легеза (1971). Наиболее многочисленной из восьми вариантов помесей, по данным Т. С. Зарбалие-вой (1979), на юге западного побережья Среднего Каспия была помесь белуга X осетр (36,6%) •
Обнаружить помеси между персидским и русским осетрами и отличить их от исходных форм по меристическим и пластическим признакам практически невозможно из-за совпадающей вариабельности этих признаков, а также потому, что у обоих подвидов имеется большое количество тупорылых, толсторылых, прогонис-тых, высокоспинных с пластинками между рядами жучек и без пластинок (Берг, 1948) и других рыб с различными оттенками окраски тела.
Длительность инкубационного периода персидского осетра примерно такая же, как и у русского.
В период эмбрионального и на ранних этапах постэмбриональ-пого развития потомство персидского осетра практически не отличимо от русского. Но поскольку сроки и места нереста обоих осетров в Урале совпадают, очевидно, сроки ската их потомства одинаковые.
В р. Кура, где русского осетра меньше, первые личинки появляются в дельте во второй половине апреля (Маилян, Махмудбе-ков, 1966, 1970). Личинки и молодь в возрасте 5—20 суток ловятся в низовьях реки в июне, июле и августе (Захарян, 1971, 1972, 1974), но всегда раньше севрюги (Захарян, 1981). Подросшая молодь массой до 3—5 г встречается до глубокой осени, незначительная часть остается на зимовку в реке (Маилян, Махмудбеков, 1970).
Созревание, возраст и рост. Половозрелостьсамцов персидского осетра наступает в 7—8 лет, но таких особей в популяции единицы, что для Куры отметили М. И. Легеза и И. А. Войнова (1967). Отдельные самки, по нашим материалам, созревают несколько позже: в 9—10-летнсм возрасте. М. И. Легеза и И. А. Войнова указывают наступление половозрелости самок в 11 — 12 лет. Уловы осетра (оба пола) представлены 24 возрастными группами (8— 32 года). В Куре известны производители до 48 лет (Бабушкин, Борзенко, 1951).
Основную массу уловов самцов осетра в р. Урал составляют рыбы в возрасте 10—21 года (84,7%) с модальной группой 12— 17лет(54%). На долю самцов до 10-летнего возраста приходится всего 3,7%. Некоторые самцы в возрасте 13—14 лет, видимо, нерестуют второй раз, но основная часть повторно нерестующих самцов представлена 15—18-летками. Самцов старше 21 года мало — 11,6%.
Большая часть уловов самок осетра в Урале представлена особями 15—24-летнего возраста (76,4%). Ядро уловов составляют 17—20-лстки (42,5%). На долю младших возрастных групп (9—13 лет) приходится 6,3%, а более старых (свыше 25 лет) — 13,5%. Некоторые рыбы в возрасте 14—17 лет, вероятно, нерестуют вторично. Незначительное количество в уловах старшевозрастных рыб говорит об интенсивном промысле.

По мнению М. И. Легеза и И. А. Войновой (1967), темп роста куринского осетра снизился по сравнению с 30—40-ми годами. Наблюдающееся омоложение стада они объясняют исчезновением старших возрастных групп в результате вылова.

Половой состав персидского осетра, входящего в р. Урал, изучен недостаточно. В целом соотношение полов близко 1:1, что отмечается и для других частей ареала.

На нерестилищах доля самок (%) колеблется по месяцам и не одинакова в разных реках (Державин, 1956):

Реки V VI VII VIIII V—VIII

Араке, Карадонлы 10,0 32,8 54,9 74,1 42,9

Кура, Мингечаур 13,5 41,6 37,7 30,9 34,7

Плодовитость персидского осетра из р. Урал ниже плодовитости русского осетра. Такого же мнения Ю. А. Абдурах-манов (1962) о плодовитости осетров из р. Кура.

Питание русского осетра в Каспийском бассейне может быть примером изученности этой стороны биологии осетровых. Характер питания персидского осетра изучен гораздо слабее. Совсем слабо исследовано питание молоди в речной период жизни.

Скатывающаяся молодь осетра (16—73 мм) в р. Кура, по данным Г. Б. Захаряна (1974), питается мизидами, хирономидами и гаммаридами; общий индекс наполнения желудков 195—1000°/ооо-Молодь (2—3-летки) и неполовозрелые особи (до 7 лет) размером 35—75 см, выловленные в юго-восточной части Каспия в 1966— 1968 гг., питались попеременно крабами и рыбой. С возрастом значение рыбной пищи (в основном, бычки) увеличивается до 78% рациона.

В Северном Каспии молодь персидского осетра (1 экз. длиной 41 см) потребляла гаммарид (26%оо), а взрослая особь (130 см) питалась рыбой (30,4°/ооо)- В Среднем Каспии у дагестанских берегов питание молоди осетра длиной до 40 см было разнообразнее. При питании нереисом индекс наполнения был низким — 6,7%0о. При смешанном питании рыбой (пуголовки), ракообразными (ми-зиды) и нереисов он достигал 46,7%оо. Особи длиной 41—80 см были менее накормленными: при питании кумовыми индекс не превышал 1,4%оо, а при потреблении моллюсков — 20,2%0о- В отдельные годы в желудках было обнаружено много балянуса (39%) и кильки (61%). Осетр размером 81—120 см в основном потреблял рыбу (53,4%), остальная часть рациона приходилась на балянуса с ракушей.

У казахстанских берегов Среднего Каспия накормленность неполовозрелых особей персидского осетра (до 80 см) была высокой — 99,8—106,3%оо. Питались они здесь в основном гаммаридами и бычками. Более крупные рыбы накормлены слабее — 14,20/000.

В целом рацион питания персидского осетра неустойчив и широко варьирует в пределах одного района. Четкой зависимости рационов от кормовой базы нагульного ареала нет (Зарбалиева, Деткина, 1981). По морю интенсивность питания неодинакова. Наиболее накормленные особи размером 41—80 см: общий индекс наполнения желудков 51,2%оо (Зарбалиева, 1981). В течение суток осетр питается неравномерно, наиболее активно в дневное и ночное время (Филиппов, 1979).

Распределение в море. Персидский осетр неравномерно распределен по Каспийскому морю. В результате падения его численности и сокращения ареала на нагульных площадях Северного Каспия он встречается очень редко (Магерамов, 1972). В мелководной зоне восточной половины Северного Каспия в 1972—1975 гг. обнаружить его не удалось. Отдельные особи зимуют у Мангыш-лакского залива (Селивестрова, 1969; Легеза, 1970).
Излюбленное место обитания персидского осетра — материковая отмель Среднего Каспия и юга моря. Только летом он в массе покидает воды Южного Каспия. Некоторые исследователи (Селивестрова и др., 1979) считают, что нефтеносные площади Южного Каспия являются местом нагула осетровых и имеют рыбохозяйст-венное значение.
Численность и хозяйственное значение. Уловы персидского осетра в реках Урал и Волга статистикой не учитывались, поскольку его доля в общих уловах составляла ничтожную часть. Наиболее высокие его уловы (вместе с шипом и русским осетром) в водах Азербайджана наблюдались в 1936 г. —1540 т. К началу 50-х годов они упали до 630—650 т, а к 60-м годам сократились до 310—340 т в год. После прекращения морского красноловья (1964 г.) запасы персидского осетра не восстановились и находятся на крайне низком уровне в Азербайджане.
Между тем в иранских морских водах уловы осетра ставными сетями с 250 т в начале 50-х годов достигли 800—920 т к началу 60-х (Богородицкий, 1969). Высокие уловы осетровых в иранских водах (по статистическому ежегоднику ФАО) наблюдаются и в последнее десятилетие, а доля осетра среди них на юге Каспия составляет 48,4—83,2% (Легеза, 1972):
Год АзССР Иран Год АзССР Иран Год АзССР Иран
1971 30 2400 1975 140 1500 1979 300 1500
1972 70 2200 1976 190 1500 1980 133 1500
1973 100 1500 1977 190 1500 1981 157 1500
1974 90 1500 1978 215 1500 — — —

В целях восстановления запасов персидского осетра необходимо установить запрет на его лов во всех реках, впадающих в Каспийское море, в течение всего года, а также форсировать масштабы его искусственного разведения на Куре, Волге и Урале. Биотехнические нормативы по его искусственному разведению разработаны (Маилян, Алекперов, 1976; Артюхин, 1978; Маилян, 1981).

Форум Рыболовов и Охотников Казахстана