"Новые сапоги для Салавата", и другие непридуманные истории

Вытащив пустую снасть из воды, я оставил удилище и сходил поговорить с капитаном только что вернувшегося судна. От мокрого трала, свернутого на палубе, пахло свежей морской рыбой.

- Слишком рано, - сказал капитан. - Придется подождать июля.

Это было правдой. Но мне не хотелось ждать мифического хода рыбы, нужно было поймать хоть что-нибудь, так как уже второй выходной я уходил отсюда без какого-либо улова.

Поэтому я двинулся вдоль берега, туда, где из маслянистой поверхности залива приглушенно отражались стройные мачты яхт. Здесь нашёлся небольшой пирс, к счастью, не занятый влюбленными парочками; я прошёл до выдающейся в море окраины его, и стал наконец ловить всякую рыбёшку.

Иногда попадались крабы. Я отцеплял их, рискуя быть защемленным клешнёй, бросал крабов в воду и долго наблюдал, как они растворяются в насыщенной планктоном синеве.

На вечер обещали шторм, а калоши остались на "Сатпаеве", поэтому впору было собираться.

Но ближе к темноте в залив зашли косяки разной рыбы, поэтому запросто уйти не получилось.

Возвращаться пришлось против жесточайшего ветра, прогонявшего сквозь рыбацкий городок шумные полосы дождя. Температура упала до семи градусов, и в темноте, едва сдерживаемой рыжим светом фонарей, я всматривался в освещённые окошки викторианских особняков, завидуя царившим внутри теплу и спокойствию, и всё равно радовался сегодняшней ночи, свирепости её и непохожести на остальные в этом рыболовном году.

 

Наверное, в детстве у всех была книга Б. Житкова, "Что я видел". Так вот, там описывался кораблик, внутри которого жили Человечки, и автор всё никак не мог их увидеть (хотя они там внутри и копошились, и шуршали каждую ночь). Я очень мечтал о таком кораблике в те годы.

Прошло больше двадцати лет, и мне довелось походить на разных настоящих судах; но всё же что-то неладное со мною происходит, когда я смотрю на эти самые кораблики. Вот и сегодня, замёрзнув на пирсе, я забежал в музей Атлантики вроде бы "погреться", и на четыре часа залип в витрины.

Корабли, кораблекрушения, корабельный фольклор.... Эта часть Мирового Океана вообще примечательна масштабными катаклизмами и техногенными происшествиями, - вспомнить хотя бы "Титаник"; взрыв на воде зимой 1917 года, - сильнейший в доядерной истории Человечества; осенний «Супершторм» 1991 года.... Ньюфаундленд и Флемиш Кейп, куда пошла за рыбой команда небезызвестного судна "Андреа Гейл", - и куда очень хочется попасть мне, - неподалеку.

Разумеется, все экспозиции осмотреть не успел, так что есть отличный повод вернуться.

Рыба в эти выходные ловилась отменно, - обновил свои результаты по рогатке, минтаю и зубастому морскому окуньку. Свыше полусотни разнорыбицы отпущено, одну минтаину оставил для нарезки на лаврака.

Если последний откажется ловиться, придётся ждать третьей декады июня, когда начнётся массовый ход макрели.




Однако, прохладно: только-только сирень зацвела


Хорошо мужики за раками съездили, судя по просевшему задку



Старый конь в морском порту









Что самое удивительное, несмотря на всеобщее уважение к Сэру Франклину, ни "Эребуса", ни "Террора" среди моделей я не увидел.







Тёмными вечерами, закрывшись в каютах, суровые морские волки собирали всякие безделушки дамам сердца, и просто красивым портовым девчонкам.







Маленькая смешная рогатка



Далее дуплет; минтай вверху, рогатина покрупнее - внизу



Килограммовый окунёк



Хорошие, годные камбала и минтай





Трофейная рогатулина

 

Поначалу всё шло хорошо, - попался хороший минтай, следом окунь. Вот со дна приманку взяла красивая, в красноватую крапинку маленькая треска. Я попытался отлепить усик от подбородка рыбы, чтобы тот был виден камере, но несговорчивый подвижный усик тут же приклеивался обратно.

Затем я решил опробовать недавно купленные «сабики». Первый заброс – и зацеп, кажется, «глухой»; но нет, вскоре крючки пусть не высвободились, но хотя бы немного стронулись с места. Кроме того, временами что-то шевелилось там, в глубине, заставляя кончик удочки подрагивать.

Минуты через три я наконец подтянул снасть к берегу, и увидел, что на крючки сел целый табун минтая. Повезло, что рядом находилась лесенка, поскольку поднять подобную гирлянду на тонкой леске не представлялось возможным. Я вытянул её на причал, побросал рыб обратно в воду и пошёл по бревенчатой набережной, разглядывая пароходы, прохожих и старые дома.

В центре порта появилась шумная компания, состоящая сплошь из девушек, совсем юных. Они приволокли откуда-то здоровенные колонки, врубили мелодии конца 60-х, и стали хватать проходящих мимо парней за руки, увлекая их на импровизированную свою танцплощадку.

У меня в руках всё ещё была удочка, с торчащими во все стороны дурацкими «сабиками», поэтому на меня девчонки внимания не обратили (чёрт, парень, по крайней мере я сильно надеюсь, что только по этой причине), и утащили к воде молодого смуглого парнишку, невзирая на окружавшее того тяжелое облако благовоний.

До хода макрели, если верить народным приметам, оставалась ровная неделя.






























...Мне здорово повезло, что помимо прочих, с нами на этаже обретается местный, - огромный микмак по имени Филлип. После первого рукопожатия я стал Эланом, несмотря на вялые просьбы произносить моё имя на более привычный французский манер. В принципе, мне было пофиг.

Фил оказался кайфовым чуваком, рыбинспектором, и большим любителем охоты на лося. Как у представителя аборигенных народов Северной Америки, у него имелись особые квоты от государства, — что по охоте, что в иных сферах жизни. Некоторые студенты, самые ушлые, зачастую просили его купить что-нибудь существенное для них, чтобы таким образом откосить от налога с продаж. И Фил никому не отказывал. Большим любителем всяческой техники оказался этот Фил, судя по вороху оплаченных им квитанций.


Трофейный рогач Фила, двадцать лет назад. Сейчас Фил уже не такой щупленький.


В минувшие выходные он сгонял домой, в соседний Нью-Брансуик, где ушедшей зимой ему повезло подстрелить очередную животину, отборные части которой Фил привёз с собой, в качестве гостинца. Довольно недурно получилось; правда, я не успел запечатлеть результат на камеру, так как по окончанию готовки оголодавшая братия молниеносно набежала отовсюду, и стащила из тарелки несколько сочных кусков лосятины, невзирая на призывы фотографа подождать с полминуты.

Отужинав, мы втроём – Фил, белый канадец-рыбинспектор и я, — отправились за провизией в местный бюджетный гастроном. Стал накрапывать дождь. Едва мы выкатились на главную дорогу, как позади разгорелись красно-синие всполохи патрульной машины, и нас вежливо попросили на обочину.

«Сто лет меня не останавливали», — радовался Фил, — «наверное, это из-за того, что с нами бедовый русский пацан».

Ну-ну. Пока чуваки меня прикалывали (здесь надо отметить, что в нашей колоритной компании я оказался самым молодым), офицер подошла к машине и склонилась к водителю.

Чёрт побери, парень, — у тебя тоже не было бы шансов.

И дело не только в том, что на неровных азиатских дорогах своих мы не привыкли видеть сколько-нибудь приятных девушек-полицейских, — нет, она действительно была хороша. За те полтора месяца, что я провел здесь, мне довелось видеть и девчонок весьма симпатичных, и по-настоящему красивых; но здесь всё было иначе, — «наповал», как выстрел из помпового ружья в левую часть грудины.

36-40 лет, глаза ярко-синие; запястья тонкие, форма пальцев — идеальная. Маленькое колечко на другом пальце. Несмотря на дождь, она стояла под хмурым небом с непокрытой головой, и волосы её горели, как здешний клён к началу октября.

Нас поочередно расспросили, кто мы и куда направляемся, — «о, Казахстан? Это в России?».

В принципе, почему бы и нет, — созвучные Татарстан и Дагестан, к примеру, могут быть субъектами РФ.

«Нет, но очень близко, — и да, мы там говорим на русском языке».

«О, а можете сказать по-русски – «я люблю Толстого?»».

Я сказал, что очень люблю Толстого, хоть и не был полностью в этом уверен, так как ничего не читал из Толстого со времён старших классов.

«Класс. И как Вам нравится здесь, в Новой Шотландии?».

Я хотел ответить, что очень хорошо, особенно начиная с этого вечера, поскольку у себя мы привыкли к менее приятным полицейским; и что у нас на службу берут кого попало, из-за чего всё настолько плохо, что любой желающий «террорист» без какой-либо подготовки может взять однозарядное ружьё, изготовленное при царе Горохе и потому дающее осечку через раз, выйти на улицу и не торопясь настрелять местных «полицейских» в любом желаемом количестве, и так далее и всё такое.

Но ещё больше я хотел быть любезным, и сказать ей какой-нибудь приятный комплимент. Но случилось Страшное: я принялся думать на русском, "английский речь меня покинул", и, к величайшему смущению своему, я не сумел связать и пары слов.

Поэтому она снова обратилась к Филу, возвращая водительское удостоверение; я же спрятался за тонированным стеклом «эксплорера», и принялся краснеть, и таращиться на её бедра, утяжелённые громоздким патрульным инвентарём. Наконец нам пожелали счастливого пути, и мы тронулись.

Полицейская машина развернулась; проблесковый маячок погас, и «торус» стал неспешно взбираться на мост.

Ливень громко тарабанил в металлическую крышу. Я наблюдал за каплями, ползущими по стеклу снаружи, и удивительно отчётливо представлял себе, как офицер Мэлори Росс методично опустошает обойму «глока» в подвесную мишень, и гильзы мелодично звякают о пол в полицейском тире; а на её крепкой круглой заднице, обтянутой форменными брюками – ни складочки.

Что ж, — по крайней мере, я успел «взять телефон». Легко запомнить, сложно потерять; всего три цифры.

 

Класс!

 

Сначала мне нужно было в порт, поскольку сегодня здесь финишировал автопробег, - свыше ста классических машин, выпущенных до 1973 года. «The Platters», горячие моллюски и холодное пиво… временные татуировки в честь национального праздника, - красные кленовые листки на девичьих щиколотках, и других волнительных местах. Водительницы составляли добрую треть участников ралли, а большинство "мустангов" и вовсе было объезжено совсем девчонками.

Всё утро они возились со своими тачками, оттирая с капотов жучиный сок и мух, подбитых в Мэйне, и к обеду собрались на набережной Галифакса, насыщая атмосферу первосортными выхлопными газами, не задушенными экологическими нормативами. Повеяло Вечерней Алма-Атой... не хватало лишь аромата саксаула, - всего одного поленца вместо угольков в барбекю...

Но вот финалисты определены, шампанское выпито, и разноцветные машины стали расползаться по городу, выискивая выезды на автострады.



…Я давно присматривался к этому озерку. Оно находилось недалеко от университета, и было чрезвычайно мелководным; но иногда на поверхности всё же плескалась охотившаяся рыба, а по берегам росли ели, берёзки и, конечно же, клёны, и сквозь эту чащобу была протоптана тропинка, по которой можно было обойти озерцо вкруговую. Так я и поступил, и всюду бросал эластичную огуречную рыбку, которую вроде бы так любит малоротый басс. Но рыба лишь стучала по приманке, и иногда сходила, вдали от берега, так и не показавшись.

Тогда мне пришлось поставить форелевые блёсенки, и мелкий басс пошёл ловиться на каждом втором забросе.

Я облазил, кажется, всё, - и проводил приманку промеж светлых больших камней на глубине, и сквозь мощный коряжник, и через траву с заросшей стороны озерка…. но повсюду был всё тот же тугорослый окунёк. Вынутые из как следует прогревшегося водоема, они не холодили руку, как это было с атлантической рыбой, скорее даже наоборот; и я отпускал этих тёплых окуньков одного за другим, и солнце было ещё высоко, когда с океана вдруг принесло туман. Если море близко, он появляется внезапно, и накрывает всё вокруг в два счёта, и иногда температура падает стремительно, вдвое порой, как это было перед самым Новым Годом пять лет тому назад на Каспии.

Очертания соседнего берега сначала расплылись, а затем и вовсе пропали, и оглушающая жара сменилась прохладой, - влажной и чрезмерной для летних брюк и рубашки с коротким рукавом.

По пути назад я подумал, что не в меру подсел на морскую рыбалку, поэтому на следующие выходные решил поискать какие-нибудь чудесные лесные речки, с прозрачными водами красноватых оттенков, с лужайками, залитыми солнечным светом, и пляшущими повсюду глупыми летними насекомыми, то и дело падающими вниз, под нос голодным форелям...

Придется, увы, обойтись без надсадных призывов Бена Кинга «Остаться», и двух пар лёгких туфель, наспех сброшенных в тени «роудмастера» образца 58-го, и оказавшихся ненужными бутербродов в плетёной корзинке, уже облюбованной суетливыми красными муравьями.

Чёрт, как быстро проходит лето.



За пару дней перед финишем пробег проходил через Бэнгор, штат Мэн. Интересно, выходил ли Кинг посмотреть на машины? Вот "Кристина" обесцветилась, к примеру.


Кажется, старина Карл из ремарковских "Трёх товарищей" должен был выглядеть так.


Жаркий выдался полдень: стопроцентная американка на двухсотпроцентном американце


"Роудмастер": время - деньги.


Неудивительно, что именно оно прошло кинговский кастинг на главную роль в "Из "бьюика-восемь"".


тропинка к озерку

 

Городок Аннаполис, северная часть залива Мэн. В этом регионе зафиксированы высочайшие приливы в мире, - так, разница между колебаниями уровня моря в отдельные годы составляет до 18 метров. В подобных условиях литораль просто кишит всяческими беспозвоночными, в особенности моллюсками, которые здесь составляют значительную часть рациона жителей.

В этой своеобразной местности просто невозможно отсиживаться в кампусе, зная, что кругом сотни километров безлюдных пляжей, сплошь иссечённых солёными реками и ручьями, стремящимися вновь соединиться с океаном.

Пару вечеров кряду пробовал половить, всякий раз недолго, так как попадал то на наступающий прилив, постепенно оттесняющий меня к лесу; то на отлив, и тогда снасть приходилось ежеминутно вытаскивать, забегать вперед и забрасывать снова. Поклевок на столь мелкой воде не было.

Поэтому рыбалку я забросил, и целую неделю бездумно бродил по этой стране приливов, одинаково далеко и от берега и от океана, собирая тяжелых, твёрдых улиток, покуда солнце не скрывалось за скалистым кряжем по ту сторону залива.








Одна из наиболее эффективных приливных электростанций в мире




У берега на мгновение показался тюлень обыкновенный (Phoca vitulina), он несколько крупнее каспийского

Заготовка даров моря. Кстати, подобная водная растительность довольно обычна в Среднем Каспии.

Перекус по-местному: крекеры с пастой из лобстера, улитки и морская флора. Бурая растючка - сладковатая, с небольшой кислинкой. Правда, жевать довольно долго.

Хороший бусик для путешествий

Фотка самого себя без рыбы

 

Похож на мушкетера)))

 

Съездить за форелью в выходные не вышло, - началась жара, пора отпусков, и свободных машин в прокате не нашлось. Впрочем, оно было даже к лучшему, - вечером субботы пришло письмо от Скотта, знакомого морского биолога из Бедфордского института океанологии, с предложением выйти в море на следующий день.

Погода в воскресенье была, что надо, - субботний штиль сменился уверенным бризом, не слишком крепким для новичка вроде меня. Классика жанра – неопытный яхтсмен непременно должен получить гиком по лицу, после чего обязан кубарем отправиться купаться; поэтому, помогая своим опытным товарищам с парусами, мне приходилось как следует следить за головой. Выполнить это оказалось тяжело, когда кругом столько всего интересного.

Вот мы поравнялись с местом, где 100 лет тому назад погиб «Монблан». Когда-то я читал, что энергии, освободившейся в результате взрыва, хватило, чтобы испарить воду в заливе (Л. Скрягин, «Как пароход погубил город»). По свидетельствам очевидцев, на месте катастрофы какое-то время можно было видеть обнаженное морское дно.

Над головами проплыли длинные мосты, соединяющие Галифакс и пригороды. Мы вышли сначала из внутреннего залива, затем и из гавани Галифакс-Харбор, мимо маленького острова Джорджес, направляясь к его большому брату, о-ву Макнебс.

В очередной раз уклоняясь от гика, подныриваю под рангоут, и фотоаппарат, лежащий в нагрудном кармане, выскальзывает и падает в океан. Пусть это был всего лишь маленький любительский «Никон», но мне нравились снимки, которые он выдавал. И как это я забыл застегнуть кармашек? Пришлось собирать фотографии с телефонов, а также добивать подборку стоп-кадрами из ролика, снятого видеокамерой.

По приходу на судовую стоянку побегал по причалу с удочкой, и, между прочим, подсёк приличную по береговым меркам треску, - обычно особи от килограмма и выше встречаются хотя бы на двадцати-тридцати метрах, и то довольно далеко от гавани, в открытом море.

Следом попалась полосатая стая макрели, - наконец-то! – а также маленькая сельдь, первая моя из чужеземных.

В общем, несмотря на некоторые потери, день был отличный; я бы не хотел прожить его как-то иначе.













Чисто холостяцкая квартира, - полки в обеих каютах забиты всяким хламом; сколько себя помню, всегда этим грешил, до поры-до времени....
















Абсолютно универсальная блесна

 

Тропа всё сужалась, местами совсем теряясь в приземистых молодых елях. Ступать по такому высокому ковру все равно, что ходить по верхушкам деревьев; но я ни разу не сорвался на блестящую болотистую почву, - до того плотно друг к дружке мостилась юная таёжная растительность.

Я бы повернул обратно ещё два часа назад, но на одной из лесных дорожек, к удивлению своему, встретил Дэвида Гриффитса, одного из наших преподавателей. Выяснилось, что каждую субботу он проводил здесь, совершая пятнадцатикилометровый променад от паромной переправы до третьего озера на речке Шубенакади.

Народ звал его по-приятельски, - «Грифф»; я же так и не сумел привыкнуть к столь вольному обращению. Это был самый обаятельный ученый муж, с которым мне посчастливилось познакомиться на чужбине, - чистая речь, благородное лицо, безукоризненные манеры, бесконечный, кажется, багаж знаний…. Вспоминая первую нашу беседу о Каспии, должен признаться, что из нас двоих больше ценных сведений почерпнул для себя я. Кроме того, в университетской библиотеке мне довелось нечаянно наткнуться на статью Д. Гриффитса о его экспедиции на Каспийское море, приправленную весьма ценными наблюдениями, а также мнением автора относительно диспутов на тему «Является ли Каспий озером – или всё же морем?».

Так вот, мы стояли и разговаривали посреди леса, и Дэвид сообщил, что если я пройду дальше, то открою для себя чудесное лесное озерко, где можно поймать черную щуку (chain pickerel).

Без очков он выглядел сильно моложе.

Я подумал, что если ученый вдвое старше меня свободно прошёл этот путь, к тому же с огромным рюкзаком на плечах, то со мной всё будет в порядке однозначно; и пошел. Но, видимо, где-то свернул раньше времени, и в итоге добирался до озера добрых три часа, через настоящую тайгу, плотно заросшую хвойными породами с редкой примесью лиственного леса. Я ломился сквозь чащобу, распугивая безрогих копытных, и с тоской вспоминая последнее озерцо, где мне удалось взять тройку хороших бассов, не сходя с места.

Но вот промеж зелёных лап блеснула вода. Я протопал к берегу, кинул приманку наугад, и, кажется, попал рыбе в глаз, - так стремительно она отреагировала. Мелкой щуки на мелководье стояло до чёрта. В одном труднодоступном месте села щучка покрупней – где-то с полкило, - и, пытаясь взять рыбу, я провалился в болото едва ль не по колено, основательно измазавшись в грязи. Пришлось разуваться и сушиться на дыму (хоть тут комар немного поотстал); после долгого перехода хорошо было выпить кофе и меланхолично пожевать чего-нибудь нехитрого, навроде куска лакрицы или лоскута вяленого мяса.

После затяжного привала пришлось крепко пожалеть об отсутствии спальника, так как ни вставать, ни тем паче возвращаться долгою дорогой через лес сегодня не хотелось. Но вечно-то нам приходится поступать вопреки своей воле.

Под кронами уже сгущались сумерки. Ещё один почти идеальный день подходил к концу.

 

Хэмингуэй

 

majestic!

great pike!

 

Как всегда неподражаемо!

 

В конце июля ходили по заливу. Править тихоходным катером оказалось совсем несложно, он напомнил мне мою бывшую «Волгу-21», - такой же валкий и неповоротливый, но в общем-то достаточно дружелюбный к водителю, стоит тому маненько пообвыкнуться.

Поваляв дурака среди буйного атлантического трафика, состоящего из судов всех типов и размеров, мы пристали к берегу напротив моего любимого окунёвого местечка. Фил и остальные пожелали мне успехов и отправились обедать.

Рыба ловилась разная, - местная селёдочка, значительно меньшего, нежели на Каспии, размера, но крайне жирная, и очень вкусная; некрупная сайда и молодь трески, очевидно державшиеся в одной стае, и, конечно же, разноцветные морские окуни. А то и вовсе куст ламинарии попался, - мало того, что хороший, так ещё и сплошь облепленный звёздочками.

Первое время, покуда меня просили, я, бывало, оставлял с пяток-другой рыбёшки, поразнообразить студенческий рацион; но к середине лета все, включая М’тонгу, нашего кулинарного божка, совсем раскисли и обленились, и поэтому, даже если попадались крепкие, яростные макрели, мне приходилось отпускать их.

..."Святая макрель, это самый большой окунь, которого я когда-либо видел!» - сообщил мне местный чувак, когда я поднял первую такую рыбу на пирс. Окунь и впрямь был хорош, - вряд ли меньше килограмма. Чувак сфотографировался с ним, а затем попросил удочку. Пока он рыбачил, я сходил перекусить.

Зубастые обрывали червяка на раз, поэтому к моменту, когда я снова появился на набережной, на крючке у чувака оставался лишь маленький огрызок силикона. Пришлось поставить блёсенку.

Ротики для тройника у них были слишком маленькие.

Ловить окуней интересней, нежели минтая или сайду, так как сопротивляются они очень здорово.

 

Последние дни июля. Повторил вылазку по пресной воде. В охотку прошагал тридцать километров по лесам, одно "но" - напрягало хлюпанье воды в кроссовках.

Как и в прошлый раз, все рыбы отправились дорастать.

Невезенье, - всякий раз, когда меня заносит в лес, день выдается дождливым и холодным.









Пикерелей было много, в т.ч. довольно приятных размеров


Басс нестандартной окраски


На сей раз решил не гробить кучу времени на костёр, а воспользоваться походным рационом.


Горячее, и ладно.


Эта животная преломила со мной крекер




Хороший басс попался уже в ночь

 

“Невезенье, - всякий раз, когда меня заносит в лес, день выдается дождливым и холодным.” Значит ты все-таки морской волк!)))
Кстати, недавно читал, что на западе Канады существует такая популяция.

 

Ага. Был ещё какой-то спин, сломал в первый же день при попытке поднять стадо сайды на причал. Аглистики покрепче оказались, но всё равно один такой я умудрился разобрать при ловле в море с лодки. Кстати, надо бы отчет собрать с той поездки.